Люди не меняются.
80. Когда волнение улеглось и прошло пять дней, заговорщики стали совещаться о [будущем] устройстве государства. [...]
[...]
82. Таково было мнение Мегабиза. Третьим же объявил свое мнение Дарий в таких словах: “По‑моему, Мегабиз верно отозвался о народе; на олигархию же у меня взгляд иной. Если мы возьмем из трех предложенных нам на выбор форм правления каждую в ее самом совершенном виде, т.е. совершенную демократию, совершенную олигархию и совершенную монархию, то последняя, по‑моему, заслуживает гораздо большего предпочтения. Ведь нет, кажется, ничего прекраснее правления одного наилучшего властелина. Он безупречно управляет народом, исходя из наилучших побуждений, и при такой власти лучше всего могут сохраняться в тайне решения, [направленные] против врагов. Напротив, в олигархии, если даже немногие [лучшие] и стараются приносить пользу обществу, то обычно между отдельными людьми возникают ожесточенные распри. Ведь каждый желает первенствовать и проводить [в жизнь] свои замыслы. Так у них начинается яростная вражда между собой, отчего проистекают смуты, а от смут – кровопролития. От кровопролитий же дело доходит до единовластия, из чего совершенно ясно, что этот последний образ правления – наилучший. При демократии опять‑таки пороки неизбежны, а лишь только низость и подлость проникают в общественные дела, то это не приводит к вражде среди подлых людей, а, напротив, [между ними] возникают крепкие дружественные связи. Ведь эти вредители общества обычно действуют заодно, [устраивая заговоры]. Так идет дело, пока какой‑нибудь народный вождь не покончит с ними. За это такого человека народ уважает, и затем этот прославленный [вождь] быстро становится единодержавным властителем. Отсюда еще раз ясно, что единовластие – наилучший образ правления.
Геродот. История.
Journal information